В Общественной палате готовят резолюцию по изменениям в нормативных документах, касающихся сферы суррогатного материнства. Это необходимо, чтобы исключить сложности с получением детей генетическими родителями, а также чтобы защитить интересы самих женщин, предоставляющих такие услуги. Проблему слабой юридической основы суррогатного материнства поднимали и ранее, но особенно остро она зазвучала после инцидента с найденными в Москве «бесхозными» младенцами. Накопилось много спорных вопросов: кого считать матерью ребенка, рожденного посторонней женщиной, почему одиноким трудно получить эту медицинскую помощь и, наконец, могут ли воспользоваться услугой мужчины. Все эти моменты необходимо четко разъяснить, уверены специалисты. Резолюцию направят в Госдуму и Совфед для дальнейших законодательных инициатив.
Суррогатная беременность – это беременность с высоким риском
Суррогатные беременности – это всегда беременности с высоким риском. Это объясняется несколькими причинами. В основном это связано с использованием «донорских» яйцеклеток, что повышает риск акушерских осложнений, в том числе гипертензии при беременности, низкого веса новорожденных, гестационного диабета, внутриутробной гибели плода, преждевременных родов и необходимости кесарева сечения. Существует предположение, что эти дополнительные риски могут быть связаны с иммунологической несовместимостью между матерью и плодом (который не связан с ней генетически).
Одно американское исследование показало, что в среднем суррогатная беременность (при одном или двух плодах) стоит в 26 раз больше, чем не суррогатная беременность – из-за более высокой частоты кесаревых сечений, более продолжительной госпитализации и более частых поступлений новорожденных в отделения интенсивной терапии.
В Великобритании уже и так есть проблема острого дефицита мест в отделениях неонатальной интенсивной терапии, из-за которого новорожденных детей иногда приходится перевозить на большие расстояния. Например, в одном случае ребенка перевозили из Юго-западной Англии в Эдинбург, поскольку только там было доступное место в отделении.
Другой фактор риска для суррогатных беременностей – это большое количество многоплодных беременностей. Согласно отчету Ведомства по человеческой фертильности и эмбриологии, многоплодная беременность в среднем в два раза повышает риск материнской смертности, преэклампсии, акушерского кровотечения, гестационного диабета, преждевременных родов, низкого веса при рождении и детского церебрального паралича. По этой причине Ведомство начало кампанию «Только один за раз», которая смогла успешно снизить уровень многоплодных беременностей в результате ЭКО за десять лет до 2017 года.
Несмотря на эти значительные и известные риски, необъяснимым образом близнецы при суррогатной беременности преподносятся как некая необязательная дополнительная услуга – это же касается предложений Юридической комиссии. Например, в пункте 3.65 консультативного заключения говорится, что:
«Суррогатное соглашение может предусматривать дополнительные фиксированные выплаты суррогатной матери за многоплодную беременность, кесарево сечение и для тех случаев, когда суррогатная мать должна будет пройти дополнительные медицинские процедуры, например, гистерэктомию».
Такие упоминания походя демонстрируют полное непонимание серьезных рисков и травм, которым будут подвергаться женщины.
За 20 лет работы акушеркой у меня было несколько случаев, когда у женщин были угрожающие жизни кровотечения после родов. Это ужасно – женщина стремительно теряет невероятное количество крови, смерть может наступить очень быстро. Я была свидетельницей одной смерти женщины от кровотечения. Это был самый ужасный случай за всю мою карьеру. Даже если женщина выживет, у нее могут остаться долговременные серьезные осложнения, в том числе синдром Шихана.
Во время серьезного акушерского кровотечения ресурсы родильной палаты должны быть сосредоточены на попытках спасти жизнь женщины. В данный момент существуют проблемы недостаточного финансирования и недостаточных ресурсов для системы родовспоможения в Национальной системе здравоохранения Великобритании. Например, в некоторых случаях одна акушерка вынуждена оказывать помощь сразу нескольким рожающим женщинам.
В некоторых случаях единственный способ спасти жизнь женщины – это экстренная гистерэктомия. Врачи-акушеры больше не обязаны иметь квалификацию для проведения этой операции, так что бывает нужно вызвать общего или гинекологического хирурга, что может помешать другой запланированной операции.
Помимо разрушительных последствий для отдельных женщин и их семей, любой рост суррогатного материнства будет иметь значительные и предсказуемые финансовые последствия для государственного здравоохранения, и он будет отвлекать уже и так скудные ресурсы от других рожающих женщин и даже хирургических пациенток в целом.
Другие факторы риска включают материнский возраст и паритет родов (количество родов у женщины). Например, статистический риск материнской смерти в два раза выше после 35 лет и в три раза выше после 40 лет. Сходным образом риски увеличиваются при росте паритета.
Члены Юридической комиссии, похоже, не понимают эти большие риски и их последствия, не говоря уже о том, чтобы предложить адекватные шаги для защиты от них – несмотря на то, что, по их утверждениям, их цель – сделать суррогатное материнство более безопасным.
Предложенное «консультирование о последствиях» мало как или вообще никак не повлияет на значительные риски, которым будут подвергаться женщины во время суррогатной беременности. Доказательства многочисленных опубликованных случаев показывают, что консультирование редко предоставляет женщинам реалистичную защиту.
Некоторые факторы, которые способствуют дополнительным рискам суррогатного материнства могут быть уменьшены или предотвращены законодательными мерами, например, если запретить трансплантацию более одного эмбриона, ввести ограничения для возраста суррогатных матерей и установить лимит для количества суррогатных беременностей.
Принятие таких законодательных стандартов будет подчеркивать существующие риски и может побудить родителей-заказчиков и суррогатных матерей проявлять большую осторожность. В этом случае агентствам и родителям-заказчикам станет сложнее найти и эксплуатировать уязвимых женщин. Также такое законодательство может остановить эксплуатацию психологически уязвимых женщин, у которых развивается что-то вроде зависимости от суррогатного материнства, и они соглашаются на множественные суррогатные беременности – эту эксплуатацию можно остановить, если запретить более одной суррогатной беременности для одной женщины.
«В этих детях нет ничего моего»
Фото: предоставлено героиней материала
27-летняя Ева из Башкирии по роду своей деятельности все время общалась с родителями, которые пользовались услугами суррогатных матерей. «Я писала биологическим мамочкам с предложением об индуцированной лактации, то есть организации грудного вскармливания для женщин, которые сами не рожали», – пояснила девушка. Так она и встретила свою будущую биомамочку.
Биородителей выбирала сама
«Я не планировала идти в программу. Предложения начали поступать во время общения с биологическими мамочками. С несколькими мы сдружились, и они готовы были подписать со мной контракт», – вспоминает Ева.
Правда, у девушки был минус. На тот момент Ева была уже дважды мама. И младший из ее детей все еще находился на грудном вскармливании. «Я говорила, что в программу пойду с удовольствием. Но пока сына от груди отлучать не буду. Тут был и еще один момент: вторая беременность у меня случилась также на фоне кормления грудью. И для мамочек это стало решающим аргументом», – отметила героиня.
Так как предложений поступало несколько, Ева выбрала ту девушку, историей которой она очень прониклась.
У нее был рак матки в подростковом возрасте. И после этого беременности просто не вынашивались. Было порядка шести выкидышей, она психологически не готова была вынашивать сама. И вот она молилась на сурмамочек, чтобы кто-то мог выносить для нее ребенка.
Долго Ева не думала: еще в детстве, когда девушка узнала о сурматеринстве, она решила сделать что-то подобное. «Если у меня уже будут свои дети, будет здоровье и возможность, я помогу родить ребенка тем, у кого не получается. Так я думала», – рассказала девушка. Тем более что муж ее поддержал. Да и родители против не были.
Получилось у девушки уже со второго раза. «Первая беременность была пустая: то есть плодное яйцо росло, но эмбриончика в нем не было. Я сильно переживала, чувствовала свою вину. Но мне объяснили, что это просто дефект ДНК, я ни при чем», – вспоминает Ева.
Зато со второй попытки первая неудача окупилась вдвойне. «Биомама уговорила подсадить мне два эмбриончика. И я согласилась. Мне самой в работе был бы полезен опыт вынашивания двойни», – отметила героиня.
Вынашивание двойни
Беременность протекала для Евы непросто. Двойня дает двойную нагрузку на организм. Но Ева воспринимала все испытания с оптимизмом, а также успевала заряжать позитивом биологических родителей.
«Первый анализ ХГЧ у меня был высокий, и я сразу поняла, что все непросто получилось, но сложилось наилучшим образом», – отметила Ева. После первой неудачи репродуктологи предложили девушке постоянный мониторинг состояния плода. Но, посоветовавшись с биомамой, она отказалась. Решили ждать положенного для первого УЗИ срока.
И уже на девятой неделе мы пошли на УЗИ вместе. Врач нашел двух малышей, нашел сердцебиение. Мамочка сидела рядом со мной, все видела, задавала вопросы. Она плакала, были сильные эмоции.
Все важные события беременности женщины переживали вместе: Ева пыталась помочь родной маме малышей прочувствовать этот процесс самостоятельно, чтобы быть ближе к детям. «Она даже носила силиконовый живот, чтобы свыкнуться с мыслью о материнстве», – рассказала Ева.
Суррогатная мама каждый день сообщала биологической маме новости о малышах, рассказывала об изменении своего самочувствия. «Она старалась психологически по моим аудиосообщениям представлять, что это все происходит именно с ней», – отметила Ева.
Был момент, когда я заметила необычную активность одного малыша, при этом другой был совсем тихим. Я поняла, что что-то происходит, и быстро вызвонила мамочку. Она приехала, положила руки на живот, начала с ними разговаривать. И тогда один малыш успокоился, а второй начал отвечать на ее прикосновения. Они любили ее еще тогда.
Таким образом, к моменту родов Ева и ее биологическая мама стали настоящими подругами.
Нянечка на время
День X прошел хорошо. Малыши хоть и появились на свет всего на 36-й неделе, но родились достаточно крепкими. «Мы сразу начали прикладывать их к груди биомамы, и это их сблизило еще больше. Потом она мне писала, что по-настоящему чувствует, что это ее дети: они успокаиваются от ее голоса, они пьют ее молоко», – рассказала Ева.
View this post on Instagram
A post shared by Ева Губайдуллина (@deva0909) on Jan 16, 2020 at 10:29am PST
Но сама сурмама, кстати, по малышам не тоскует. По словам девушки, привязанность к ребенку во время беременности – это нагнетание ситуации самой женщиной. Ева же представляла себя просто нянечкой: сейчас она заботится о мальчиках, а когда придет время, они отправятся к маме.
«Я в свое время работала няней, и тогда мне было гораздо тяжелее расставаться с малышами. Я учила их всему: ползать, ходить, говорить, кушать. Я столько в них вкладывала, и мне было больно смотреть, когда их отправляли в сад», – призналась Ева.
А эти дети – во-первых, я воспринимала их как работу. Я часто вижу грудничков, помогаю прикладывать их к груди, и эти дети были очередными малышами. А во-вторых, ну как я могла хотеть их забрать? У меня уже было двое детей, а у этой женщины нет ни одного. Это какой-то ужасный эгоизм.
Кстати, когда-нибудь родная мама расскажет мальчикам о том, как они появились на свет. «Своим детям я тоже расскажу, когда они станут взрослее. Если они спросят, я расскажу, что помогла другой тете завести ребеночка и она была за это очень благодарна», – заявила суррогатная мама.
Что говорили
«Я свою историю не скрываю. И иногда в социальных сетях мне пишут, что я продала собственных детей. Таким людям я отправляю войс, в котором рассказываю следующее: эти дети не мои, биологически они со мной не связаны, у нас даже ДНК не совпадает. И зачастую, когда человек слышит мой голос, его восприятие меняется».
Конфликты интересов в суррогатном материнстве
Согласно предложенному «новому пути» родители-заказчики будут считаться законными родителями сразу после рождения ребенка. Это неизбежно приведет к тому, что родители-заказчики будут считать себя внутриутробными владельцами – это приведет к огромным конфликтам интересов, которые, в том числе, осложнят работу акушерок и другого медицинского персонала.
Юридическая комиссия, похоже, вообще не учитывала эти последствия. На данный момент больничные правила предельно ясны – пациенткой является роженица, и медицинский персонал несет ответственность перед ней, все права принадлежат ей. Любые изменения этого основополагающего принципа могут привести к тяжелейшим нарушениям прав человека.
Но если эти предложения будут приняты, то ситуация станет неоднозначной. Консультативный документ предполагает, что родители-заказчики должны иметь право присутствовать при ультразвуковом сканировании и консультациях с врачами во время беременности и родов, упоминается, что родители-заказчики жаловались на то, что больницы запрещают их присутствие. Но в реальности все не так просто, как предполагает этот документ. Само наличие этих жалоб говорит о том, что родители-заказчики склонны к необоснованным требованиям и могут относиться к беременной женщине как к своей собственности – даже если это противоречит действующему законодательству и больничным правилам.
По моему личному мнению, родители-заказчики вообще никогда не должны присутствовать при ультразвуковых сканированиях, потому что это настоящий конфликт интересов.
Предположим, что сканирование покажет, что у ребенка есть нарушение, которое не угрожает жизни или может быть скорректировано хирургическим путем, например, «заячья губа» или «волчья пасть», и родители-заказчики настаивают на аборте.
Если родители-заказчики находятся рядом, когда эту информацию сообщают родной матери, ей будет очень сложно принять бесстрастное решение о дальнейших действиях. Это будет нарушением ее права на независимое принятие решений и потенциально это поставит сотрудниц больницы в крайне сложное положение. Аналогичные ситуации могут возникнуть на любом этапе беременности и родов.
Комиссия предлагает, чтобы родители-заказчики становились законными родителями до того, как была отрезана пуповина. Если так, то кто будет принимать решение о том, когда перерезать пуповину? А как насчет плаценты, которая является тканью плода?
В суррогатном материнстве по определению есть дисбаланс власти – родители-заказчики, как правило, намного богаче, более образованны, привыкли требовать и получать то, что они хотят, в отличие от женщины, которая переносит для них беременность и роды.
Я была на двух консультациях с родителями-заказчиками, и их притязания и чувство собственности были просто невероятными. Один мужчина заявлял, что не должно быть никакого ограничения суррогатных беременностей для одной женщины, потому что некоторые женщины рожают по 15 детей. Его нисколько не беспокоили реалии беременности и родов и возможные последствия для женщин, это было жутко и заставляло поневоле задуматься о том, стоит ли такому человеку быть родителем.
С подобными людьми может быть очень сложно иметь дело. Они привыкли давить, пока вы не прогнетесь под них, они тратят столько вашего рабочего времени, что иногда вам проще согласиться, лишь бы заставить их уйти, потому что иначе вы не сможете заняться своей работой – уходом за настоящей пациенткой.
Акушерок учат быть защитницами интересов своих пациенток и всегда ставить их на первое место. Я предполагаю, что такое поведение вызовет у них сильное сопротивление, но есть риск, что подобные законодательные нововведения будут мешать им защищать интересы пациенток.
Если больничный персонал будет иметь дело с подобными родителями-заказчиками во время осложненных родов, то последствия могут быть огромными, и это кардинально отличается от ситуации, когда во время родов рядом находятся близкие люди, которые волнуются о благополучии женщины не меньше, чем о благополучии ребенка.
Ребенок от суррогатной матери
Очень часто у многих будущих матерей возникают вопросы по поводу суррогатного ребенка. Генетические матери переживают, что гены суррогатной женщины могут перейти к ребенку. Что разные заболевания при родах вагинит так же могут пагубно отразиться на ребенке. Если использовалась яйцеклетка настоящей матери, то никаким образом суррогатной женщины не повлияют на развитие малыша. Даже теоретически сурмама не может повлиять своими генами на растущий плод генетической матери.
Суррогатный ребенок: риски для здоровья
Есть очень важный факт, который может негативно повлиять на развитие ребенка, так это употребление спиртных напитков, курение, наркотиков сурмамой. Плохое и нездоровое питание может также ужасно отразиться на развитии малыша. Такое поведение очень тяжело проследить и это является одним из негативных факторов суррогатного материнства. Здесь нужно понадеяться на совесть женщины, которая девять месяцев будет вынашивать плод.
С точки зрения психологии, то если сравнивать усыновление и суррогатное материнство, то в любом случае второй вариант намного лучше. Так как рожденный ребенок данным способом более родней. Малышу будет комфортно находиться в семействе. Но для многих генетических родителей суррогатный ребенок рожденный таким способом, влияет на психику. Но рано или поздно родители привыкают, и относится к такому малышу как родному.
Получить бесплатную консультацию врача
Как было сказано выше, те родители, которые не могут родить ребенка обычным путем, прибегают к данному суррогатному способу. И этот способ еще никого не подводил. Различные психологические расстройства, которые настигают родителей по поводу суррогатного ребенка, со временем проходит и семья живет долго и счастливо.
Медицина в наше время шагнуло намного вперед и дает много возможностей для того чтобы решить многие вопросы у многих больных людей. При этом суррогатное рождение детей является достижением в области медицины.
Но надо всегда помнить, что генетические родители, суррогатный ребенок и мать являются уникальными составляющими в области репродуктивности. Как только суррогатный ребенок растет и развивается, он может задать вопросы о своем появлении на свет, что для генетических родителей является щепетильным моментом. У настоящих родителей возникает вопрос, говорить ребенку правду, или все-таки умолчать о своем появлении на свет. Некоторые родители болезненно относятся к данному моменту.
Нарушения прав детей
Мы знаем о множестве ужасных случаев нарушений прав детей из других стран. В одном случае в американском штате Пенсильвания молодой мужчина заказал суррогатного ребенка, и в возрасте шести недель ребенок погиб от тяжелого физического насилия. В другом случае Питер Труонг и Марк Ньютон заказали суррогатного ребенка в России, привезли новорожденного мальчика в США и в течение шести лет подвергали его сексуальному насилию. Широко освещалось дело «Бэби Гэмми» — ребенка с синдромом Дауна, родившегося в результате суррогатного материнства. Родители-заказчики отказались от мальчика и оставили его в Таиланде, но забрали в Австралию его сестру, при том, что отец-заказчик – осужденный педофил.
Нет никаких причин считать, что в Великобритании не произойдет ничего подобного в случае принятия предложенных поправок.
По действующим стандартам, акушерки, как и любые другие медицинские работники, проходят обучение по вопросам защиты прав детей. Но при суррогатном материнстве вероятность принуждения, торговли людьми и других нарушений значительно возрастает, особенно если будут приняты поправки, разрешающие коммерческое суррогатное материнство.
Комиссия не уделяет этим вопросам должного внимания.
Получается, что акушерки должны иметь дело со всеми этими дополнительными факторами риска без дополнительного обучения или ресурсов. Существует потребность в тщательной проверке родителей-заказчиков, по аналогии с проверкой потенциальных усыновителей, до того, как они смогут заключить договор о суррогатном материнстве.
Отказ от ребенка родителями-заказчиками
В консультативном документе утверждается, что предоставление родителям-заказчикам законных родительских прав с момента рождения каким-то образом защитит суррогатную мать в том случае, если они откажутся от ребенка. Но это мнение, основанное на заблуждениях.
Я знала одну женщину, которая встала с больничной койки после родов и ушла из больницы. Если такое происходит, то о ребенке заботятся в больнице, пока социальные службы не устроят его в приемную семью или, при необходимости, не передадут на усыновление.
В Великобритании очень просто отказаться от ребенка сразу после родов, по крайней мере, с практической точки зрения. В параграфе 8.24 отмечается, что если родители-заказчики отказываются от ребенка, то ситуация не отличается от случая, когда родители отказываются от ребенка после нормальной беременности. Присуждение родительских прав родителям-заказчикам не предлагает суррогатной матери никакой дополнительной защиты. Скорее ее лишают той защиты, которая есть у нее на данный момент.
«Было не по себе от того, что я такая здоровая»
Фото: предоставлено героями материала
32-летняя Мария из Красноярска воспитывает троих детей – двух мальчиков и одну девочку, которую семья взяла из детского дома год назад. После этого родители стали задумываться об увеличении жилплощади. «И тут я увидела в Instagram рекламу агентства, которое занималось суррогатным материнством. Она заставила меня задуматься», – рассказала Мария.
Поиск агентства
Сначала идея показалась девушке просто дикой. Но манило то, что такую сумму Мария на обычной работе не смогла бы заработать и за год. К тому же муж и родители после недолгих раздумий девушку поддержали.
Сначала я разобралась во всех деталях суррогатного материнства. Потом стала гуглить агентства, читать отзывы и параллельно размышлять о самой идее пойти в программу. И тут подумала: а почему нет? У меня уже есть свои дети, у меня есть здоровье, у меня есть возможность помочь и своей семье, и родителям, которые долго мечтают о ребенке.
Поиски агентства закончились заключением договора с красноярской компанией. А дальше все просто: несколько этапов проверки здоровья будущей матери – как физиологического, так и психологического. В целом Марию ничего не смущало: все анализы, кроме самого первого УЗИ, оплачивали ее «работодатели», они же достаточно быстро познакомили девушку с первыми биологическими родителями.
View this post on Instagram
A post shared by ❤
